Все четверо вскоре были арестованы и признаны виновными в попытке убийства. Заседание Бирмингемского суда состоялось в начале декабря. Господин судья Скраттон объяснил, что в 1910 году господин судья Бакнилл приговорил Шелдонов к длительному тюремному заключению, тем самым «предупредив обитателей района, что, если они не исправят свое поведение, они будут получать еще большие сроки, пока не станут законопослушными подданными Короля».
Это предупреждение осталось без внимания, поэтому теперь Франклина осудили на десять лет, Коннора – на пять лет, Морриса – на четыре года, а зятя Франклина Брума – на три. После апелляции срок Коннора сократили до трех лет за причинение тяжких телесных повреждений. Так и закончилась знаменитая вендетта на Гаррисон-лейн.
После этого Джон Шелдон продолжил промышлять в качестве «ипподромного вредителя», и 3 сентября 1919 года газета «Дерби Ивнинг Телеграф» сообщила, что его оштрафовали на 40 шиллингов за организацию азартных игр на скачках в Дерби. Его противник Чарли Франклин из банды Бича стал одним из заправил «Бирмингемской банды» во время ипподромных войн с лондонской бандой Сабини. Уильям Бенч, напротив, по сведениям Терри Лайнса, «23 сентября 1914 года вступил в Канадские заморские волонтерские войска, сказав, что ему 35 лет и что он пять лет отслужил в 6-м батальоне Уорикширского полка. Он пережил Первую мировую войну и 24 января 1924 года переехал из Канады в город Детройт в штате Мичиган – есть запись о пересечении им границы в Квебеке».
Глава 4
Возвышение Билли Кимбера
С Билли Кимбером шутки были плохи. Высокий, крепкий, сильный и харизматичный, он не боялся никого, а его боялись очень многие. Прекрасный боец, он был ключевой фигурой в группе жестоких и опасных хулиганов, которую называли «Бирмингемской бандой» или «Бирмингемскими парнями». В нее входили люди со всех концов города – уже не отбившиеся от рук подростки, а грозные мужчины, в жизнь которых прочно вошли драки, воровство и угрозы. Некоторое время после окончания Первой мировой войны «Бирмингемская банда» крышевала практически все ипподромы Англии и, таким образом, срывала большой куш.
С 1920 года их господство на юге оказалось под вопросом из-за притязаний лондонской банды Сабини, но ни сам Кимбер, ни остальные члены «Бирмингемской банды» не собирались уступать свои позиции на доходных полях вроде Эпсома. Разразилась настоящая хулиганская война, в которой многие были убиты, а многие ранены револьверными пулями, ножами, опасными бритвами и другим оружием.
Эта вендетта ни для кого не стала сюрпризом, ведь обе стороны давно погрязли в насилии. Уильям Кимбер не был исключением. Он родился в 1882 году в доме № 55 по Саммер-лейн в семье меднолитейщика Уильяма Кимбера и его жены Кэтрин, в девичестве Фаррел. И мать, и отец Кимбера родились в Бирмингеме и жили в этом доме по крайней мере с 1881 года. Уильям-старший был истинным жителем Саммер-лейн.
В 1861 году, когда ему было пять лет, Кимбер вместе с матерью Харриет и тремя братьями и сестрами проживал в доме № 20. Харриет была главой их семейства. Вдова сорока шести лет, она работала портнихой. Ее старшему сыну Генри было двадцать, и он работал в продуктовой лавке, восемнадцатилетняя дочь Эстер трудилась в типографии, а девятилетняя дочь Марта уже работала швеей.
Один из дворов на Саммер-лейн в 1920-х годах – Уильям Кимбер вырос в таком же. На мужчине слева надета кепка. Они вошли в моду в конце 1880-х и быстро стали атрибутом банд «драчунов» из Бирмингема. Козырьки кепок дали этим бандам второе название – «Острые козырьки».
На голове у мужчины справа котелок. Такие шляпы были наиболее популярны у мужчин из рабочего класса до появления кепок, но некоторые продолжили носить их и в межвоенные годы. Похоже, что этот мужчина курит глиняную трубку. У него на шее повязан белый шарф – еще один типичный предмет одежды рабочего класса.
Уильям всю жизнь провел в окрестностях Саммер-лейн. Судя по данным переписи 1891 года, семья Кимберов жила во 2-й квартире дома № 57 по Саммер-лейн. Через десять лет они переехали на расположенную неподалеку Тауэр-стрит, а к 1911 году смогли подняться немного выше по социальной лестнице и арендовали дом № 100 по Хоспитал-стрит. Они жили там до 1935 года, в который Уильям скончался в возрасте восьмидесяти лет.
Вид на Уинстон-Грин-роуд и тюрьму в отдалении. Снимок был сделан в начале двадцатого века, примерно тогда, когда в этой тюрьме сидел Билли Кимбер.
Его жена Кэтрин была дочерью Мартина и Марии Фарелл. Оба ее родителя родились в Ирландии. Мартин Фарелл работал подручным каменщика. По данным переписи 1871 года Фаррелы жили на Мэри-Энн-стрит – короткой улочке, которая отходила от площади Святого Павла и переходила в Генриетта-стрит. Она, в свою очередь, оканчивалась на Конститушн-Хилл, откуда начиналась Саммер-лейн, где жили Кимберы.
Кэтрин работала гальванотехником. В 1871 году ей было семнадцать. Она родилась в Бирмингеме, как и ее младшая сестра, проживавшие вместе с ними две племянницы и старшая сестра Матильда, которой был двадцать один год. Ее возраст намекает на то, что Фаррелы перебрались в Бирмингем в ужасные годы голода, когда по всей Ирландии свирепствовала смерть, заставившая многих покинуть страну. Хотя на Мэри-Энн-стрит и проживали другие ирландские семьи, в большинстве своем ее населяли англичане.
В 1891 году, описывая жизнь ирландцев в Британии, прекрасно информированный Джон Денвир придерживался твердого мнения о том, что сложно было найти такой город, где ирландцы сильнее смешались бы с англичанами через межэтнические браки, чем в Бирмингеме. Кэтрин Фаррел – прекрасный тому пример. Принадлежа ко второму поколению ирландских бирмингемцев, она, как и многие подобные ей, работала на фабрике, что еще недавно считалось исключительно «английским ремеслом». Кроме того, она вышла замуж за англичанина. Свадьба Кэтрин и Уильяма Кимбера состоялась в ноябре 1875 года в церкви Святого Филиппа, где отправляли англиканский, а не римско-католический культ. И жених, и невеста вместо подписей поставили кресты, что свидетельствует об их неграмотности.
К 1891 году у Кэтрин было пятеро детей: одиннадцатилетний Гарри, девятилетний Уильям, шестилетний Джозеф, пятилетний Уильям и их трехмесячная сестренка Энн. Их отец теперь работал литейщиком меди, а сама Кэтрин – прачкой. Не стоит забывать, что в 1890-е Бирмингем наводнили «острые козырьки» и «драчуны», знаменитые своими дебошами и жестокими нападениями. Билли Кимбер в те годы как раз был подростком, но, даже если он и не состоял в одной из таких банд, его буйный нрав уже завоевал ему определенную репутацию: в 1901 году, когда ему было девятнадцать, он сидел в тюрьме Уинстон-Грин за нападение.
Он заявил, что работает литейщиком меди, но вскоре после выхода из тюрьмы был приговорен к двум месяцам каторжных работ за нападение на двух полицейских констеблей. «Бирмингем Дейли Мейл» от 28 августа 1901 года сообщила, что Билл сильно ударил одного из них и рассек ему губу, а затем вызывающе вел себя в полицейском участке. За месяц до этого у него родился первый ребенок, дочь Мод Элизабет, а через год он женился на ее матери, Мод Беатрис Харбидж. Десятью годами ранее, когда Мод было восемь лет, она жила на Лидсам-стрит в Ледивуде вместе со старшим братом, тремя младшими братьями и сестрами, матерью и отцом, который работал маляром. Неизвестно, как она познакомилась с Билли Кимбером, но ее правнучке Джульет Баньярд рассказывали, что «у Мод был хороший голос, и она зарабатывала, выступая в пабах Бирмингема».
Мод Кимбер, в девичестве Харбидж, с дочерью Мод на коленях. Мод-младшая родилась в 1901 году, а через год ее мать вышла замуж за ее отца. Спасибо Джульет Баньярд за семейные фотографии.
Энни Кимбер, вторая дочь Билли Кимбера и его жены Мод, в возрасте 24 лет.
Бабушкой Джульет была вторая дочь Кимбера, Энни, которая родилась в декабре 1903 года. У него была и третья дочь, Джессика, но она, к сожалению, умерла в 1907 году в годовалом возрасте. Джульет сообщила, что ее мать Шейла, единственная дочь Энни, утверждала, будто «Энни была любимицей Билли. Моди его не слишком заботила, да и она сама не проявляла любви к отцу. Моди, бывало, говорила: “Задолжаешь отцу – и заплатишь жизнью”».
Шейла, единственная дочь Энни и внучка Билли Кимбера.
Вскоре после смерти Джессики Кимбер ушел из семьи. Брат Джульет, Джастин Джонс, написал, что «где-то между 1908 и 1911-м годом Билли и Мод разъехались и развелись. Он стал жить с женщиной по имени Флоренс Брукс, которая, думаю, была каким-то образом связана с Эллен Брукс, сожительницей другого члена банды – Джорджа “Брамми” Сейджа». Оставшись одна, Мод Кимбер «вместе с двумя детьми, моей дорогой тетушкой Мод, которая каждую неделю угощала меня сладостями, и бабушкой Эни, которую мне, к сожалению, не довелось повстречать, вернулась к родителям на Кинг-Альфредс-плейс».
